Точно помню, когда решила бегать. В марте, во время парижской Недели моды, я увидела Наталью Водянову, закрывавшую по­каз Givenchy: этим же утром она участвовала в полумарафоне, пробежала двадцать один километр. Для меня эта цифра казалась абсолютно фантастической. И только когда увидела Водянову твердо решила: начну бегать. Ведь тут не нужны ни клубные карточки, ни расписание — только кроссовки и сила воли.

Кажется, я такая не одна: беговая эпидемия охватила мир. Регистрация на Берлинский полумарафон в этом году закончилась через три часа после открытия. Хайди Клум, Коко Роша и Миранда Керр участвуют в благотворительных забегах. Кэти Холмс, пробежавшая Нью-Йоркский марафон, в интервью признается: «Никакие соковые детоксы не дадут такого эффекта, как ежедневная пробежка по Центральному парку». Аланис Мориссетт бегает на Гавайях, а Гвинет Пэлтроу, Натали Имбрулия и Агнесс Дин — в Лондоне. И все они в унисон утверждают, что пробежки изменили их жизнь.

Вернувшись в Москву из Па­рижа, звоню спортивному вра­чу, заслуженному тренеру России­ Игорю Завьялову. Он мою идею одоб­ряет: «Насчет дистанций ре­шать вам, но, конечно, лучше бегать, чем не бегать вовсе и лежать на диване. Во время бега работают все мышцы: но­ги,­ спи­на, пресс, ру­ки, мелкие мышцы-стабилизаторы; кро­во­снаб­же­ние всех тканей организма улучшается».

Впервые бум бега случился в семидесятых годах в США, когда гуру здорового образа жизни Джим Фикс выпустил бестселлер «Энциклопедия бега»; по иронии судьбы он и умер во время утренней пробежки от сердечного приступа. Затем волна увлечения бегом пришла и в СССР: появился лозунг «Бегом от инфаркта». Кардиохирург, академик Николай Амосов доказывал, что во время пробежки тренируется сердечно-сосудистая система, повышается минутный выброс крови и увеличивается дыхательный объем легких (при насыщении мозга кислородом происходит выброс гормона серотонина — отсюда и чувство эйфории на финише). Амосов советовал пробегать до пяти километров в день и со своим пороком сердца дожил почти до девяноста лет. «Вокруг бега всегда было много споров, — продолжает Завьялов. — Каждый день появляются новые результаты исследований о его пользе и вреде, влиянии на сексуальную активность, раковые заболевания, настроение. В отличие от спортивной ходьбы бег — ударная нагрузка, тут есть фаза полета, поэтому при приземлении происходит жесткий удар, который волной отдается в голеностоп, колено, спину и даже шею. Поэтому на Западе многие отказались от бега в пользу ­быстрой ходьбы».

Но я хочу, как Водянова, не ходить, а именно бегать. Поэтому откопала в шкафу кроссовки и решила: сегодня вечером добегу до парка и обратно (как я потом посчитала, какие-то жалкие три километра). С трудом преодолев их за двадцать три минуты, я еле добрела до квартиры. Чувство гордости за себя и появившаяся с утра легкость и приятная тянущая боль в мышцах мне понравились — но как заставить себя делать это каждый день? А вот как: в Москве пятнадцатого сентября состоится первый Московский марафон. Его маршрут пройдет по набережным города, Бульварному кольцу, Тверской, Петровке и другим центральным улицам. Чем не стимул?

Чтобы подготовиться, мне был нужен тренер и группа собратьев. Беговых клубов сейчас в Москве много — есть только для девушек Girl & Sole, клуб Nike+, закрытые клубы (на­пример, у рекламного агентства BBDO есть свой собственный). Позвонив повсюду, я выбрала клуб I Love Running: только здесь была семинедельная программа подготовки к главным европейским забегам — Берлинскому, Парижскому, Дублинскому полумарафонам. Основатели клуба Максим Журило и Владимир Пасекунов — легкоатлеты-любители, участники марафонов по всему свету и триатлона Ironman, а главный тренер Ирина Подъяловская в восьмидесятые была мировой рекордсменкой в эстафетном беге.

Первую тренировку на велотреке в Крылатском я ждала, как школьник первое сентября. В группе было три­дцать пять будущих марафонцев — и скучающие домохозяйки, и айтишники, зомбированные компьютером, и двадцатилетние амбициозные студентки, и семейные пары, мечтающие убежать прочь от развода. Нас обмерили, взвесили, попросили отжаться и поднять ноги лежа на спине за двадцать секунд. Дальнейший инструктаж тренера Подъяловской был неожиданным: «Вы наверняка читали про разные зоны пульса и прочее, и у вас множество вопросов. Забудьте обо всем. Побежали!»

После двух кругов по четыреста метров каждый и полукруга с ускорением надо было пробежать еще пять и замерить пульс — так определяется готовность сердца к нагрузкам и уровень выносливости. У меня было больше ста восьмидесяти ударов в минуту — это много, но такой пульс и у подтянутого метросексуала из группы, который явно ходит в зал и часами качает мышцы, любуясь собой перед зеркалом, — это значит, что мы бежали из последних сил. Отныне кроме двух еженедельных тренировок в Крылатском мы должны будем бегать самостоятельно один-два раза в неделю и каждый день делать ОФП — серию школьных упражнений на руки, пресс и спину.

Работа над техникой бега — то, за чем я сюда пришла, — началась на следующей тренировке. Выяснилось, что я бегаю «очень громко», обрушиваясь на пятку всем телом (а это самое вредное, как объяснял Завьялов), зажимаюсь в плечах и делаю ненужный захлест ногами. Пытаюсь бежать правильнее, но сосредоточиться довольно трудно. После двадцати пяти минут бега начинаются специальные беговые упражнения со смешными названиями: «сиртаки», «мячики», «буратинка». Оказалось, что важно иметь правильную обувь: мои кроссовки тренер подняла на смех. Товарищи по клубу посоветовали магазин «Лаборатория бега» на Таганке — здесь есть сканер, определяющий давление стопы на поверхность, а также беговая установка, проводящая видеоанализ техники бега. Решено: кроссовки Nike Free+2 iD для интенсивных тренировок и развития мышц стопы и Nike LunarGlide+ 5, корректирующие косолапость во время долгих пробежек.

Через пару недель три километра, которые поначалу казались мне великим достижением, превратились в легкую разминку. Пробежав девять километров за час два­дцать, регистрируюсь на Ночной забег в Лужниках — это один из подготовительных этапов к Московскому марафону в сентябре. Вскоре в расписание добавляется четвертая тренировка в неделю — так называемый восстановительный бег. Он помогает развить и укрепить сердце, подготовить себя к тому, чтобы с полной отдачей делать более интенсивные пробежки. «Пульс должен быть низким, вы должны бежать на уровне пятидесяти-шестидесяти процентов от ваших максимальных усилий и суметь поддержать разговор, не напрягаясь и не сбивая дыхание ни на минуту», — говорит тренер и предлагает параллельно болтать с другими бегунами. О чем мы говорим? Конечно же, о том, как бег меняет нашу жизнь. А он это делает, причем существенно.

«Откуда такой загар?» — спрашивают коллеги, зная, что в отпуске я не была. Ответ простой — два часа бега на Гребном канале. В командировку теперь я беру кроссовки и гостиницу выбираю не ту, где есть spа, а с беговой ­дорожкой или прошу у консьержа карту для пробежек. Я начинаю их коллекционировать — Валенсия, Лондон, Милан (где я бегу по улицам «золотого шопинг-треугольника»). Если карты нет, меня спасает сайт mapmyrun.com — я прокладываю маршрут и определяюсь с километражом. Бег спасает меня и при джетлаге в Нью-Йорке: когда я не могу уснуть, иду бегать в Центральный парк. Если ссорюсь с женихом или голова стала квадратной после двенадцати часов, проведенных за компьютером, я скачиваю новый подкаст на jog.fm (в зависимости от цели и дистанции здесь есть разные плей-листы, которые задают правильный темп) — и в парк.

Я добилась своего — я регулярно занимаюсь спортом, паралич воли побежден. В качестве бонуса получила ­подтянутые ноги, острые коленки, точеные руки. Я знаю: стоит выйти из дома, надеть легинсы и побежать — и у меня будет чистая голова, как после медитативной йоги, а неразрешимые, казалось бы, проблемы покажутся незначительными. На работе я стала более организованной и выносливой. Энергия бьет через край, а реакция стала мгновенной. Все вокруг смотрят с уважением, когда я рассказываю о новых рекордах, и приходят поддержать на забеги.

И хотя я не смогла поехать со своей группой на заявленный старт в Барселоне из-за срочной командировки, я продолжила готовиться к дистанции десять километ­ров в Москве. А там посмотрим — может быть, в перерывах между показами и вечеринками я пробегу, как Водянова, свой Парижский полумарафон. Теперь-то я знаю, что бег — это не количество километров, а стиль жизни и склад характера.

Originally was published here.